Стихи русских поэтов. Алексей Апухтин

 

 

Облака

 

Сверкает солнце жгучее,
В саду ни ветерка,
А по небу летучие
Проходят облака.
Я в час полудня знойного,
В томящий мертвый час
Волненья беспокойного
Люблю смотреть на вас.
Но в зное те ж холодные,
Без цели и следа,
Несетесь вы, свободные,
Неведомо куда.
Всё небо облетаете…
То хмуритесь порой,
То весело играете
На тверди голубой.
А в вечера росистые,
Когда, с закатом дня
Лилово-золотистые,
Глядите на меня!
Вы, цепью изумрудною
Носяся в вышине,
Какие думы чудные
Нашептывали мне!..
А ночью при сиянии
Чарующей луны
Стоите в обаянии,
Кругом озарены.
Когда всё, сном объятое,
Попряталось в тени,
Вы, светлые, крылатые,
Мелькаете одни!

 

3 августа 1855 года

 

Для большинства имя Алексея Апухтина ассоциируется, прежде всего, с известными романсами. Тема абсолютной любви в его стихах, обрамлённых прекрасной музыкой, явилась той ширмой, за которой прячется всё остальное, что было создано им.

Между тем, его литературное наследие не ограничивается романсами. Оно не очень велико, но достаточно разнообразно. Все лучшее, чего достигла русская проза к концу 19 века, использовалось в лирике Апухтина. Он был мастером в описании сложной и многогранной человеческой натуры. 

Отсутствие вульгаризмов, дурного тона, слащавости в его сочинениях ещё больше подчеркивает чувство ритма и рифмы, идеальную отточенность формы. 

Природное дарование и высокая человеческая и творческая культура обеспечили поэту успех, и послужили залогом долгожительства его произведений.

 

 

Алексей Николаевич Апухтин (15 (27) ноября 1840 года, Болхов, Орловская губерния — 17 (29) августа 1893 года, Санкт-Петербург) — русский поэт, редактор, правовед, чиновник.

 

Будущий литератор появился на свет 15 (27) ноября 1840 года в городе Болхов Орловской губернии. 

 

 

Детство поэт провёл в имении своего отца, деревне Павлодар Калужской губернии.

 

Семья не была богатой, хотя и принадлежала к среднему сословию дворянства. У Алексея было трое братьев – Николай, Афиноген и Владимир. Глава семейства, Николай Фёдорович, был майором в отставке. Мать, Мария Андреевна (в девичестве носила фамилию Желябужская), была высокообразованной женщиной. Она и стала первой учительницей своего старшего сына, в котором не чаяла души, и привила ему любовь к поэзии.

 

Невысокий достаток семьи не стал препятствием к тому, чтобы дать Алексею приличное образование. В 1852 году родители определили его в Императорское училище правоведения в Санкт-Петербурге, которое считалось одним из лучших в стране. 

Алексей оправдал их надежды, и стал лучшим учеником класса. По всем предметам у него были только высшие оценки. Кроме того, он состоял в редакции журнала «Училищного вестника».

 

В училище Алексей Апухтин подружился с П.И. Чайковским.

 

 

В 1859 году юноша окончил училище и приступил к службе в министерстве юстиции (в одном департаменте с Чайковским). 

В этом же году он пережил личное потрясение – потерю любимой матери (умерла 23 апреля). В память о ней были написаны стихотворения «Какое горе ждёт меня?», «Ещё свежа твоя могила», «Когда был я ребёнком, родная моя…».

 

 

Служба не увлекала молодого человека. Вместе с другом П.И. Чайковским они вели праздный образ жизни «золотой молодёжи». 

 

Вскоре жизнь свела Апухтина с Львом Толстым и Иваном Тургеневым. 

Появляются лирические стихи, посвящённые Петербургу, всё чаще звучат нотки о социальном неравенстве. В это же время выходит цикл его стихов «Деревенские очерки».

Опубликовал их самый популярный в то время журнал «Современник».

Несмотря на то, что некоторые стихи были жёстко искромсаны цензурой, они всё же понравились читателю. Руководители журнала Н. Некрасов и И. Панаев предрекают начинающему поэту будущую литературную славу. Но судьба внесла свои коррективы.

 

В начале шестидесятых годов Апухтин вдруг осознает, что его поэзия слишком интимна, и не отвечает запросам общественности. Пока он продолжает сотрудничать с некоторыми журналами, которые публикуют его стихи.

 

В 1862 году вышло в свет его стихотворение «Современным витиям». В нём он выражает свою позицию «посреди гнетущих и послушных».  

 

Апухтин предпочёл отмежеваться от любых общественных партий и литературных направлений, и стал называть себя «дилетантом» в литературе. Несмотря на такие заявления, у Апухтина имелись чёткие литературные принципы, позиции и авторитеты – Лев Толстой и Александр Пушкин.

 

В 1862 году он едет в родовое имение, и на 20 лет прекращает творческую деятельность. 

 

С 1863 по 1865 годы он служит при губернаторе в чине старшего чиновника по особым поручениям. 

 

Переехав в Петербург, устраивается на службу чиновником в министерство внутренних дел. Несколько раз выезжает за границу по служебным делам.

 

В 70-е годы Апухтин почти не издаётся, пишет только для ближайшего окружения. Но, даже эти его немногочисленные стихи расходятся рукописными тиражами. Их декламируют в салонах и с эстрады, на них накладывают музыку и создают романсы. На этом основании можно сделать вывод, что поэт в те годы уже стал знаменитостью.

 

Алексей Апухтин был весьма мнителен, легко раним, «поэт милостью Божией», вместе с тем имел репутацию шутника, остроумного и блестящего импровизатора. Его монологи в стихах, романсы, альбомные посвящения, пародии, эпиграммы и экспромты входили в репертуар модных чтецов-декламаторов. 

 

Некоторые произведения Алексея Николаевича положены на музыку П.И. Чайковским («Ночи безумные», «День ли царит» и другие), А.С. Аренским («Разбитая ваза»).

 

Композитор Пётр Чайковский (сидит справа), племянник композитора Георгий Карцев (справа). В. Жедринский (слева), поэт Алексей Апухтин (второй слева):

 

В начале 80-х годов произошёл поворот в общественном сознании, и к Апухтину возвращается жажда творчества. В 1885 году он пишет поэму «Год в монастыре». После этого успеха поэт принимается за сочинительство, и через год издает сборник стихотворений. Вышедший в 1886 году, он разлетелся тиражом в 3000 экземпляров, и пережил 3 прижизненных и 7 посмертных изданий. С этого времени Апухтин начинает регулярно печататься в различных изданиях.

 

Но, даже на пике популярности Алексей Николаевич держался особняком от литературной жизни. Лишь иногда он участвовал в сборниках, которые издавались в благотворительных целях.

 

 

Уже в 1870-х годах у Апухтина началось болезненное ожирение, которое в последние десять лет его жизни особенно прогрессировало. За два года до смерти, заболев также водянкой, практически весь остаток своих дней провёл дома, будучи малоподвижен. 

 

Скончался 17 (29) августа 1893 года в Санкт-Петербурге и похоронен на Никольском кладбище. 

 

В 1956 году прах и памятник перенесли на Литераторские мостки Волковского кладбища (Санкт-Петербург).  

 

Осенняя примета

Всюду грустная примета:
В серых тучах небеса,
Отцветающего лета
Равнодушная краса;
Утром холод, днём туманы,
Шум несносный желобов,
В час заката — блик багряный
Отшумевших облаков;

Ночью бури завыванье,
Иль под кровом тишины
Одинокие мечтанья,
Очарованные сны;
В поле ветер на просторе,
Крик ворон издалека,
Дома — скука, в сердце — горе,
Тайный холод и тоска.

Пору осени унылой
Сердце с трепетом зовет:
Вы мне близки, вы мне милы,
Дни осенних непогод;
Вечер сумрачный и длинный,
Мрак томительный ночей…
Увядай, мой сад пустынный,
Осыпайся поскорей.

16 августа 1856 года

 

Когда был я ребёнком, родная моя…

Когда был я ребёнком, родная моя,
Если детское горе томило меня,
Я к тебе приходил, и мой плач утихал:
На груди у тебя я в слезах засыпал.

Я пришёл к тебе вновь… Ты лежишь тут одна,
Твоя келья темна, твоя ночь холодна,
Ни привета кругом, ни росы, ни огня…
Я пришёл к тебе… жизнь истомила меня.

О, возьми, обними, уврачуй, успокой
Мое сердце больное рукою родной,
О, скорей бы к тебе мне, как прежде, на грудь,
О, скорей бы мне там задремать и заснуть.

11 июня 1859 года

Сухие, редкие, нечаянные встречи…

Сухие, редкие, нечаянные встречи,
Пустой, ничтожный разговор,
Твои умышленно-уклончивые речи,
И твой намеренно-холодный, строгий взор, -
Все говорит, что надо нам расстаться,
Что счастье было и прошло…

Но в этом так же горько мне сознаться,
Как кончить с жизнью тяжело.
Так в детстве, помню я, когда меня будили
И зимний день глядел в замёрзшее окно,-
О, как остаться там уста мои молили,
Где так тепло, уютно и темно!

В подушки прятался я, плача от волненья,
Дневной тревогой оглушён,
И засыпал, счастливый на мгновенье,
Стараясь на лету поймать недавний сон,
Бояся потерять ребяческие бредни…
Такой же детский страх теперь объял меня.
Прости мне этот сон последний
При свете тусклого, грозящего мне дня!

1869 год

Желание славянина

Дайте мне наряд суровый,
Дайте мурмолку мою,
Пред скамьёю стол дубовый,
Деревянную скамью.
Дайте с луком буженины,
Псов ужасных на цепях
Да лубочные картины
На некрашеных стенах.

Дайте мне большую полку
Всевозможных древних книг,
Голубую одноколку,
Челядинцев верховых.
Пусть увижу в доме новом
Золотую старину
Да в кокошнике парчовом
Белобрысую жену.

Чтоб подруга дорогая
Все сидела бы одна,
Полотенце вышивая
У закрытого окна,
А на пир с лицом смиренным
Выходила бы она
И огромный кубок с пенным
Выпивала бы до дна…

 

 

Осенние листья

Кончалось лето. Астры отцветали…
Под гнётом жгучей, тягостной печали
Я сел на старую скамью,
А листья надо мной, склоняяся, шептали
Мне повесть грустную свою.

«Давно ли мы цвели под знойным блеском лета,
И вот уж осень нам грозит,
Не много дней тепла и света
Судьба гнетущая сулит.
Но что ж, пускай холодными руками
Зима охватит скоро нас,
Мы счастливы теперь, под этими лучами,
Нам жизнь милей в прощальный час.
Смотри, как золотом облит наш парк печальный,
Как радостно цветы в последний раз блестят,
Смотри, как пышно-погребально
Горит над рощами закат!
Мы знаем, что, как сон, ненастье пронесется,
Что снегу не всегда поляны покрывать,
Что явится весна, что все кругом проснется,-
Но мы… проснёмся ли опять?
Вот здесь, под кровом нашей тени,
Где груды хвороста теперь лежат в пыли,
Когда-то цвёл роскошный куст сирени
И розы пышные цвели.
Пришла весна; во славу новым розам
Запел, как прежде, соловей,
Но бедная сирень, охвачена морозом,
Не подняла своих ветвей.
А если к жизни вновь вернутся липы наши,
Не мы увидим их возврат,
И вместо нас, быть может, лучше, краше
Другие листья заблестят.
Ну что ж, пускай холодными руками
Зима охватит скоро нас,
Мы счастливы теперь, под бледными лучами,
Нам жизнь милей в прощальный час.
Помедли, смерть! Ещё б хоть день отрады…
А может быть, сейчас, клоня верхушки ив,
Сорвёт на землю без пощады
Нас ветра буйного порыв…
Желтея, ляжем мы под липами родными…
И даже ты, об нас мечтающий с тоской,
Ты встанешь со скамьи, рассеянный, больной,
И, полон мыслями своими,
Раздавишь нас небрежною ногой».

1868 год

 

Романс «Ночи безумные»

 

Ночи безумные, ночи бессонные,

Речи несвязные, взоры усталые…

Ночи, последним огнём озарённые,

Осени мёртвой цветы запоздалые!

 

Пусть даже время рукой беспощадною

Мне указало, что было в вас ложного,

Всё же лечу я к вам памятью жадною,

В прошлом ответа ищу невозможного…

 

Вкрадчивым шёпотом вы заглушаете

Звуки дневные, несносные, шумные…

В тихую ночь вы мой сон отгоняете,

Ночи бессонные, ночи безумные!