Николай Иванович Вавилов

 

Николай Иванович Вавилов  (Nikolai Ivanovich Vavilov, 1887 - 1943 гг.) – всемирно известный учёный, внёсший огромный вклад в развитие генетики, агрономической науки, систематику и географию культурных растений, разработку научных основ селекции. Он создал теорию интродукции растений, обогатил теорию и методы генетико-селекционных исследований. Его труды переведены на многие языки и изданы во многих странах. 

 

 

Николай Иванович родился 25 ноября 1887 года в Москве. Отец его, Иван Ильич, был родом из крестьянской семьи. Определённый в раннем детстве к московскому купцу мальчиком на побегушках, он со временем стал приказчиком, а затем и одним из директоров известной компании «Трёхгорная мануфактура». 

В 1884 году Иван Вавилов женился на дочери художника-гравёра мануфактуры Михаила Асоновича Постникова Александре. Жениху был 21 год, невесте – 16. Александра окончила начальную школу и училась рисованию у отца. 

У Вавиловых родились семеро детей, из которых в живых остались четверо: Александра, Николай, Сергей и Лидия.

Николай рос здоровым, изобретательным, мог постоять не только за себя, но и за маленького брата. Сергей Иванович в своих воспоминаниях писал: «С братом Колей жили дружно, но он был значительно старше и другого характера, чем я: смелый, решительный, «драчун», постоянно встревавший в уличные драки. С ранних лет он с удовольствием прислуживал в церкви Николы Ваганькова. Но это была «общественная» работа, а вовсе не религиозность. Николай очень рано стал и атеистом, и материалистом». 

Среднее образование Николай получил в Московском коммерческом училище, куда его определил отец, надеясь, по-видимому, что со временем старший сын станет его преемником. Это учебное заведение было одним из лучших для своего времени в Москве. В нём основательно преподавали естествознание, физику, химию, современные языки. Среди учителей были известные профессора С.Ф. Нагибин, Я.Я. Никитинский, А.Н. Реформатский и другие.

В училище Николай увлёкся естествознанием. В саду за домом вместе с младшим братом он оборудовал лабораторию, где пытался самостоятельно ставить опыты по химии и физике. Коллекционировал бабочек, растения для гербария.

В 1906 году, после окончания училища, несмотря на уговоры отца стать коммерсантом, Николай поступил в Московский сельскохозяйственный институт, бывшую Петровскую сельскохозяйственную академию. 

Но почему именно Петровка? «Горячую пропаганду за Петровскую академию, – вспоминал впоследствии Николай Иванович, – вели Я.Я. Никитинский и С.Ф. Нагибин – наши учителя в средней школе». Кроме того, учась в старших классах, Николай часто приезжал на Лубянку, в Политехнический музей, где перед широкой публикой выступали многие известные учёные. Особенно нравились ему лекции профессора Н.Н. Худякова, преподававшего в Петровке. «Задачи науки, её цели, её содержание редко выражались с таким блеском, – писал Вавилов. – Основы бактериологии, физиологии растений превращались в философию бытия. Блестящие опыты дополняли чары слов. И стар, и млад заслушивались этими лекциями». 

Все попытки Ивана Ильича как-то повлиять на выбор старшего сына не увенчались успехом. По этому поводу Вавилов рассказывал друзьям, что однажды отец, желая уговорить сына, пригласил бывшего магистранта истории домой, и тот целую неделю читал специально для него лекции о «почтенности и необходимости для общества» коммерции и промышленности. 

В студенческие годы Вавилов выделялся среди товарищей своими знаниями и способностью к самостоятельному научному мышлению. Будучи студентом 3-го курса, он выступил на торжественном заседании академии, посвящённом 100-летию со дня рождения Ч. Дарвина (1909 г.), с докладом «Дарвинизм и экспериментальная морфология». 

Его первая научная работа – «Голые слизни (улитки), повреждающие поля и огороды в Московской области», посвящённая проблемам патологии растений, была удостоена премии имени основателя Московского Политехнического музея профессора А.П. Богданова и издана в 1910 году как имевшая большое практическое значение. 

После окончания института Вавилова оставили для подготовки к профессорскому званию при кафедре частного земледелия, которой руководил крупнейший физиолог и агрохимик Д.Н. Прянишников. Николай Иванович на всю жизнь сохранил уважение и тёлую привязанность к своему учителю. Дмитрий Николаевич также любил и очень ценил ученика. Впоследствии Прянишников мучительно страдал из-за того, что он пережил своего ученика, Николая Ивановича. Известно, что после ареста Н.И. Вавилова, преодолев серьёзные трудности, он добился встречи с Л.П. Берией, но ему пришлось выслушать лишь грубые нравоучения. 

Работая у Прянишникова, Вавилов одновременно стал учеником и сотрудником основоположника отечественной селекции сельскохозяйственных растений профессора Д.Л. Рудзинского, основавшего Селекционную станцию при Московском сельскохозяйственном институте. Здесь Николай Иванович сделал первые шаги в изучении иммунитета культурных растений к паразитическим грибам. Эта тема продолжала интересовать его всю жизнь, и он посвятил ей немало выдающихся трудов. Он с благодарностью писал Д.Л. Рудзинскому: «Самое лучшее время считаю, когда был практикантом у Вас на станции и оставлен при кафедре... Часто вспоминаю Вас на своей селекционной станции в Детском селе, водрузил Ваш портрет». 

В 1911–1912 годах Вавилов жил в Петербурге, где работал практикантом в Бюро по прикладной ботанике у Р.Э. Регеля и в Бюро по микологии и фитопатологии у известного миколога А.А. Ячевского. Работал с необычайной интенсивностью: днём – изучение обширных коллекций, вечерами (и ночами) – занятия в библиотеке. И так ежедневно... А летом, по его словам, – «просмотр сотен сосудов и тысяч делянок с описанием, размышлением».  

Николаю Ивановичу везло на встречи с выдающимися учёными. Общение с ними оказало огромное влияние на формирование личности Вавилова как учёного. 

В 1913 году его командировали за границу «для завершения образования» и знакомства с последними достижениями мировой науки. Получив такую возможность, Вавилов направился прежде всего в Лондон к широко известному английскому генетику В.Бэтсону, автору книги «Менделевские основы наследственности» (1902 г.), которую он для верности снабдил подзаголовком «В защиту менделизма». 

В длительное и далёкое путешествие Николай Иванович отправился не один, а с молодой женой Екатериной Николаевной Сахаровой, на которой женился в апреле 1912 года (их совместная жизнь продолжалась недолго – слишком несхожими оказались характеры. Вскоре после рождения сына Олега семья распалась).

Общение с Бэтсоном и его учениками было для Вавилова поистине бесценным. В «Мекке и Медине генетического мира», как он потом назвал бэтсоновский институт, царил дух напряжённых интеллектуальных поисков. Особое внимание уделялось ключевым вопросам науки о наследственности. Здесь он продолжил свои исследования по иммунитету хлебных злаков. 

Затем несколько месяцев Николай Иванович работал в лаборатории генетики Кембриджского университета у профессоров Пеннета и Бивена. 

Во время поездки во Францию он ознакомился с новейшими достижениями селекции в семеноводстве на знаменитой селекционной и семеноводческой фирме Вильморенов. 

В Германии Вавилов посетил лабораторию известного биолога-эволюциониста Э. Геккеля в Йене. 

Начавшаяся Первая мировая война заставила его вернуться домой. 

Из-за дефекта зрения (в детстве он повредил глаз) Вавилов был освобождён от военной службы и поэтому участия в военных действиях не принимал. В течение 1915 года и в начале 1916 года Николай Иванович сдал экзамены на магистра, и его подготовка к профессорской деятельности при кафедре Д.Н. Прянишникова была закончена. 

Докторская диссертация Вавилова была посвящена иммунитету растений. Эта же проблема легла и в основу его первой научной монографии «Иммунитет растений к инфекционным заболеваниям», содержавшей критический анализ мировой литературы и результаты собственных исследований. Она была напечатана в «Известиях Петровской сельскохозяйственной академии» в 1919 году. Это классическая работа, и теперь представляющая теоретический и практический интерес. 

Исследование иммунитета показало Вавилову, насколько важно изучить всё мировое разнообразие культурных растений для выделения из него и выведения иммунных сортов сельскохозяйственных культур. Это обусловило интерес к сбору всё большего и большего числа растений, их дифференциации, внутривидовой систематике.

В 1916 году Николай Иванович совершил своё первое крупное путешествие в Азию, посетив Северный Иран, Фергану и Памир. Оно дало ему интересный материал, использованный в дальнейшем при обосновании закона гомологических рядов для культурной ржи.

Осенью 1917 года Вавилов получил приглашение возглавить кафедру генетики, селекции и частного земледелия агрономического факультета Саратовского университета. В то же время по рекомендации Р.Э. Регеля, заведующего Отделом (бывшим Бюро) прикладной ботаники, он был избран на должность его помощника. 

Вавилов-старший не принял Октябрьской революции и в 1918-м эмигрировал в Болгарию. Через несколько дней после отъезда бывший купец Иван Ильич Вавилов стал дедушкой: у Николая и Екатерины родился первенец Олег. 

Дед увидел внука в 1928 году, перед смертью. Николай Иванович уговорил отца вернуться в Россию, а спустя неделю Иван Вавилов умер. 

Наступили тяжёлые годы: разруха после первой мировой войны, Октябрьская революция, гражданская война... 

Но именно в саратовский период, хотя он и был коротким, взошла звезда Вавилова-учёного. Там он собрал коллектив молодых последователей своих идей, студентов университета, и вместе с ними провёл исследования районов Среднего и Нижнего Поволжья.

Эти работы легли в основу труда «Полевые культуры Юго-Востока», издать который удалось лишь в 1922 году. В предисловии к нему Вавилов писал: «Вопросы выбора возделываемых растений, сортов, смены одних культур другими, замены старых сортов новыми, оценка сортов – вот преимущественно проблемы, на которые даёт краткий ответ настоящий очерк». 

Книга стала образцом изучения растительных ресурсов. Именно в Саратове учёный обобщил результаты наблюдений над многими коллекционными посевами Московской селекционной станции и при посещении фирмы Вильморена, исследований мировой коллекции пшениц у Персиваля в Англии, своих коллекций. 

Н.И. Вавилов с сыном:

 

На III Всесоюзном селекционном съезде (июнь, 1920 г.), проходившем в Саратове, Вавилов выступил с докладом «Закон гомологических рядов в наследственной изменчивости», который был воспринят слушателями как крупнейшее событие в мировой биологической науке. Так, физиолог растений профессор В.Р. Заленский произнёс широко известные слова: «Съезд стал историческим. Это биологи приветствуют своего Менделеева».

Изучив множество видов и сортов растений, Вавилов впервые установил закономерность в хаосе изменчивости растительного царства. Всё его разнообразие он систематизировал в виде таблицы (действительно напоминающей менделеевскую), с помощью которой смог предсказать существование форм, ещё не обнаруженных наукой. 

Благодаря ему селекционеры могли уже не вслепую, как было раньше, а целенаправленно вести селекционную работу. Это действительно был переворот в генетике, селекции, биологии.

Сегодня закон Вавилова, как и созданная им теория иммунитета растений, принадлежит к наиболее фундаментальным открытиям естествознания. Он действует уже не только применительно к миру растений – гомологические ряды найдены в царстве животных, микроорганизмов. Он служит важным теоретико-методологическим инструментом в построении модели наследственных изменений.

Последние 20 лет недолгой жизни Николая Ивановича связаны с Петербургом. 

В марте 1921 года он был избран заведующим Отделом прикладной ботаники и селекции. «Сижу в кабинете за столом Роберта Эдуардовича Регеля, и грустные мысли несутся одна за другой. Жизнь здесь трудна, люди голодают, нужно вложить в дело душу живую, ибо жизни здесь почти нет... Надо заново строить всё. Бессмертными остались лишь книги да хорошие традиции...» – писал из Петрограда Вавилов.

Это было очень тяжёлое время. Заканчивалась гражданская война... Всё приходилось добывать, выбивать, искать: машины, лошадей к севу, топливо, книги, мебель, жильё, пайки. Трудно сказать, когда он ел и спал. Однажды поздно вечером он заглянул к профессору В.Е. Писареву, ближайшему помощнику, смущаясь, попросил его жену приготовить обед из своих запасов: пшена и маленького кусочка сала. Из пшена сварили кашу, и Вавилов признался, что уже неделю не ел горячего. Тем не менее работа продолжалась. 

Вместе с Николаем Ивановичем в город переехали многие его саратовские коллеги, и он с гордостью говорил: «Мы представляем собой спаянную группу, которая позволяет вести корабль к цели». 

В 1924 году отдел был преобразован во Всесоюзный институт прикладной ботаники и новых культур (с 1930 года – Всесоюзный институт растениеводства – ВИР), и Вавилова утвердили его директором. 

Институт стал основой для образования Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В.И. Ленина (ВАСХНИЛ), а Николай Иванович стал её первым президентом. 

В системе ВАСХНИЛ была создана сеть учреждений по всей стране. 

Многочисленными отделениями и опытными станциями ВИРа, как и институтами ВАСХНИЛ, Вавилов руководил самым непосредственным образом.

Это был необыкновенный человек, и привычные жизненные мерки в применении к нему теряют всякий смысл. По свидетельствам ближайших сотрудников, общавшихся с учёным длительное время, он обладал совершенно феноменальной работоспособностью. Рабочий день, расписанный, по его выражению, по получасам, продолжался обычно 16–18 часов в сутки. В поездках Николаю Ивановичу хватало для сна немногих часов переезда или перелёта, и уже в 4 часа утра он начинал осмотр посевов, часто продолжавшийся почти без перерывов до позднего вечера. А вечерами – обсуждение и оценка увиденного, деловые совещания, просмотр литературы, новые планы... И так каждый день, всю жизнь... 

Приехав на селекционную станцию или в лабораторию, он задавал её сотрудникам такой темп, что после его отъезда, случалось, некоторым из них предоставлялся недельный отпуск, а Вавилов как ни в чём не бывало ехал дальше – в следующую лабораторию. 

Несмотря на такой темп жизни, Николай Иванович успевал следить не только за научными, но и за культурными новостями, был доброжелательным человеком, всегда готовым помочь. Приходивших для консультаций учёных или работников производства он нередко принимал дома; беседы с ними затягивались иногда до ночи. Академик Е.И. Павловский писал: «В Николае Ивановиче Вавилове счастливым образом сочетались огромный талант, неиссякаемая энергия, исключительная трудоспособность, прекрасное физическое здоровье и редкое личное обаяние. Иногда казалось, что он излучает какую-то творческую энергию, которая действует на окружающих, вдохновляет их и будит новые мысли».

В 1926 году Николай Вавилов женился на Елене Барулиной. Через два года у супругов родился сын Юрий.

 

ВИР занимался всесторонним изучением, поиском и сбором семян культурных растений и их диких сородичей, выяснением границ и особенностей земледелия в различных районах Земли для использования растительных ресурсов и опыта мирового земледелия при совершенствовании сельского хозяйства нашей страны. Важно подчеркнуть, что поиски шли не вслепую, а опирались на стройную теорию центров происхождения культурных растений, разработанную Вавиловым (книга «Центры происхождения культурных растений» вышла в 1926 году, и за этот труд Н.И. Вавилов был удостоен Ленинской премии). 

В дальнейшем не только отечественные, но и многочисленные зарубежные экспедиции отправлялись по маршрутам, намеченным Николаем Ивановичем. 

Значение этого учения особенно возросло в настоящее время, когда происходит массовое исчезновение природных ландшафтов и систем примитивного земледелия. Внимание не только специалистов, но и широкой общественности привлечено сейчас к проблеме сохранения генофондов культурной и дикой флоры: обеднение или потеря этого наследственного потенциала будет невосполнимой утратой для человечества.

Мероприятия по сохранению генофондов должны строиться на изучении регионов, где разнообразие культурных растений и их диких сородичей наиболее велико. 

К 1940 году коллекция образцов растений, собранная Вавиловым и его сотрудниками, была самой большой в мире и насчитывала 250 тысяч наименований, из них 36 тысяч образцов пшеницы, 10 тысяч – кукурузы, 23 тысячи – кормовых и т.д. На её основе были созданы и продолжают создаваться многие отечественные сорта сельскохозяйственных культур.

К 1920-м – началу 1930-х годов относятся многочисленные экспедиции Вавилова и его сотрудников по сбору и изучению культурных растений. 

«Если у тебя есть десять рублей в кармане – путешествуй!» – смеялся Николай Иванович, посетивший больше 30 стран.

Трудно даже представить себе, как один человек мог объехать столько стран, собрать десятки тысяч образцов семян и растений. «Если ты встал на путь учёного, – говорил Вавилов, – то помни, что обрёк себя на вечные искания нового, на беспокойную жизнь до гробовой доски. У каждого учёного должен быть мощный ген беспокойства. Он должен быть одержимым». Одержимость и была одной из характерных черт Вавилова. 

Многие из его путешествий были сопряжены с большим риском. Ещё в 1923 году он писал: «...мне не жалко отдать жизнь ради самого малого в науке... Бродя по Памиру и Бухаре, приходилось не раз бывать на краю гибели, было жутко не раз... И как-то было даже, в общем, приятно рисковать». 

Особенно трудными и опасными были экспедиции в Афганистан (1924 г.) и Эфиопию (1927 г.). За первую учёный был удостоен золотой медали Русского географического общества «За географический подвиг». 

Экспедиции Вавилова заинтересовали учёных многих стран. Ему стали подражать, поняв огромную значимость сборов растительного материла. Имя Николая Ивановича упоминалось наряду с именами наиболее прославленных в мире путешественников.

Деятельность Вавилова получила широкое признание в нашей стране и за рубежом. 

В 1923 году он был избран членом-корреспондентом, а в 1929 году – действительным членом АН СССР. 

Николай Иванович был избран членом Английского королевского общества, Чехословацкой, Шотландской, Индийской, Германской академий наук, Линнеевского общества в Лондоне, Американского ботанического общества и ряда других национальных и международных организаций. 

Коллекция кукурузных початков Николая Вавилова:

 

Известный американский генетик Г. Мёллер более чем через 20 лет после смерти Николая Ивановича писал: «Он был поистине велик во всех отношениях – выдающийся учёный, редкий организатор и руководитель, необыкновенно цельный, открытый, душевно здоровый... В работе, в делах, в решении всевозможных проблем ему свойственна была необыкновенная проницательность и широта ума, и при этом никогда я не встречал человека, который бы так любил жизнь, так щедро себя тратил, так щедро и много созидал».

Однако начиная с середины 1930-х годов Вавилов и его сотрудники были вовлечены в «дискуссии» по проблемам генетики и селекции, которые быстро перестали быть научными и свелись к травле учёного. 

Первое открытое публичное столкновение, навязанное Т.Д. Лысенко и его единомышленниками, произошло в 1936 году на сессии ВАСХНИЛ. Здесь лысенковцы, продемонстрировав свои «достижения», обвинили генетику в практической и теоретической никчемности. Это была целиком демагогическая, но точно рассчитанная политическая провокация, имевшая тяжёлые последствия (подробно о развитии генетики в России вы можете узнать из книги: Дубинин Н.И., "История и трагедия советской генетики", М.: Наука, 1992 год).

Т.Д. Лысенко, Герой Социалистического труда, кавалер семи орденов Ленина, был, видимо, единственным в истории деятелем науки, заслужившим титул «великий» ещё при жизни. Его портреты висели во всех научных учреждениях, в художественных салонах продавались бюсты «народного академика». Государственный русский хор исполнял величальную «Слава академику Лысенко», а в песенниках, издававшихся 200-тысячными тиражами, были частушки:

Веселей играй, гармошка,
Мы с подругою вдвоём
Академику Лысенко
Славу вечную споём!
Он мичуринской дорогой
Твёрдой поступью идёт,
Менделистам-морганистам
Нас дурачить не даёт!

Трофим Денисович Лысенко:

Теоретической платформой Лысенко был ламаркизм, представления о наследовании благоприобретённых признаков. Он использовал их, создав «учение» о выведении нужных сортов и свойств путём «воспитания» растений и животных с помощью изменения условий внешней среды и назвав его «мичуринской биологией». При этом существование генов, мутаций, хромосом отрицалось. Вскоре, пообещав быстро восстановить сельское хозяйство, Лысенко стал любимцем главы государства. И Сталин верил ему, верил больше, чем самым крупным учёным. 

Карьера Лысенко в тех условиях была обеспечена.

Мягкий, деликатный, доброжелательный, уступчивый, Николай Иванович обнаружил большую твёрдость духа, когда ему пришлось вести бой за научную истину. «Я борюсь, прижатый к стене, но я никогда не сдамся» – писал он в 1938 году своему другу, американскому учёному Харланду. 

А годом позже сказал с трибуны: «Пойдём на костёр, будем гореть, но от убеждений своих не откажемся». Эти его слова оказались пророческими.

Начиная с 1930 года на Вавилова было заведено персональное дело, которое с каждым годом распухало от доносов. 

С 1934 года ему не разрешили выезжать в командировки за границу, в 1935 году запретили празднование юбилея ВИРа и 25-летие его научной деятельности; с 1935 года Николая Ивановича, недавнего члена ЦИКа, ВЦИКа, Ленсовета, перестали избирать куда бы то ни было. 

В 1938 году Трофим Лысенко стал президентом ВАСХНИЛ, заменив на этом посту Вавилова.

Летом 1939 года соратник и правая рука Трофима Лысенко – Исаак Израилевич Презент – написал председателю Совнаркома СССР Вячеславу Молотову докладную записку, в которой оклеветал Николая Вавилова и его коллег, готовивших VII Международный генетический конгресс. Презент предположил, что конгресс станет «средством борьбы против передовой науки».

VII Международный конгресс состоялся, но не в Союзе, а в Шотландии. Николай Вавилов разрешения на выезд не получил, и председательское кресло на сцене пустовало.

К 1939 году многие селекционеры, генетики, агрономы были арестованы, а их место заняли лысенковцы. 

Жертвами массовых репрессий стали опытнейшие сотрудники ВАСХНИЛ и селекционных станций. Погибли как враги народа друзья и соратники Вавилова – академик Н.П. Горбунов, один из создателей ВАСХНИЛ и ВИРа, президент ВАСХНИЛ А.И. Муралов, вице-президенты Н.М. Тулайков, Г.К. Мейстер и многие другие деятели сельскохозяйственной науки такого же масштаба... 

Судьба Вавилова тоже была решена. Он был арестован 6 августа 1940 года в Черновцах, где находился в научной экспедиции. 

Почти целый год Николай Иванович просидел в одиночной камере, выдерживая бесконечные допросы. Учёного вызывали на допрос 400 раз, а совокупное время допросов длилось 1700 часов. Следствие вели сотрудники НКВД Алексей Хват и Султан Албогачиев. Особенно «постарался» полуграмотный Хват, применявший к Вавилову жесточайшие пытки.

Мы не знаем и вряд ли узнаем, что он думал и переживал в эти дни. В самом начале войны дело было передано в военную коллегию Верховного суда СССР, и 9 июля 1941 года состоялся суд. 

Судил Вавилова сам В.В. Ульрих, председатель военной коллегии. Что это было за судилище, можно понять хотя бы по протоколу. Время начала и конца заседания не отмечено, текста – две странички. Николай Иванович не признал себя виновным. В постановлении на арест, в частности, утверждалось, что он был одним из руководителей антисоветской, шпионской, контрреволюционной организации «Трудовая крестьянская партия» и по его заданию в ВИРе проводили специальные исследования, опровергавшие новые теории Мичурина и Лысенко. Свидетели по делу не допрашивались. Обвиняемый был приговорён к высшей мере наказания. 

Вавилова отправили в тюрьму № 1 города Саратова, расстрел в порядке помилования заменили 20 годами лишения свободы. Свидетели последних месяцев жизни учёного рассказывали, что Николай Иванович пытался поднять дух заключённых, ободрял их, читал им лекции по генетике. Те, кто остался в живых, помнили их долгие годы.

Подорванное в экспедициях тифом и малярией здоровье Вавилова, пытки и голод стали причиной смерти великого учёного. Отменённый смертный приговор ничего не изменил в участи академика. В Саратовской тюрьме измождённый и страдающий дистрофией Николай Вавилов заболел воспалением лёгких. Из-за упадка сердечной деятельности 26 января 1943 года наступила смерть.

Место захоронения Н.И. Вавилова до сих пор неизвестно.

Великого учёного похоронили в общей могиле для заключённых.

На Воскресенском кладбище Саратова установлена индивидуальная могила и памятник Вавилову.

В августе 1955 года военная коллегия Верховного суда СССР вынесла решение о реабилитации учёного. 

Вскоре за тем началось переиздание его трудов. 

В 1964 году в нашей стране изменилось наконец отношение к генетике, получившей возможность для дальнейшего развития.

Имя Николая Ивановича присвоено ВИРу (1967 г.), Институту общей генетики АН СССР (1983 г.), а также Саратовскому сельскохозяйственному институту и Всесоюзному обществу генетиков и селекционеров. 

Его имя украшает первую страницу крупнейшего международного журнала «Heredity» («Наследственность») наряду с именами Ч. Дарвина, Г. Менделя, К. Линнея, других корифеев науки.

Сыновья Вавилова стали физиками. Старший Олег Вавилов, окончив МГУ, работал научным сотрудником лаборатории космических лучей. В декабре 1945 года, после смерти отца, защитил диссертацию. Погиб в 1946 году в Домбае, куда поехал с группой альпинистов.

Юрий Вавилов окончил Ленинградский университет, где учился на факультете ядерной физики.

Николай Иванович был энциклопедически образованным человеком, знавшим около 20 языков и переписывавшийся с учёными 93 стран! 

Только что вышедшие научные труды он получал от их авторов – крупнейших учёных мира. 

Вавилов обладал феноменальной памятью: просматривая посевы в поле, он мог тут же диктовать сменяющим друг друга стенографисткам целые главы своих книг, причём с точными цифровыми выкладками, цитатами...

Деятельности Вавилова, его научному и человеческому подвигу посвящены многочисленные научные, документальные и художественные публикации, кинофильмы. 

Прав был профессор П.А. Баранов, участник нескольких экспедиций Вавилова, когда писал: «Яркая и прекрасная жизнь Николая Ивановича долго будет привлекать внимание исследователей и вдохновлять писателей... Наша молодёжь должна знать эту большую жизнь, которую можно по праву назвать подвигом учёного, должна учиться на ней, как нужно самоотверженно работать и как нужно любить свою родину и науку».

Труды Н.И. Вавилова:

 

Николай Иванович Вавилов. Пять континентов. – Л.: Наука, 1987. – 213 с.: ил.

Вавилов Н.И. Пять континентов //Вавилов Н.И. Пять континентов; Краснов А.Н. Под тропиками Азии. М., 1987. – с. 7–171.

Вавилов Н.И. Генетика и сельское хозяйство: Сб. статей. – М.: Знание, 1968. – 60 с. 

Вавилов Н.И. Генетика и сельское хозяйство: Сб. статей. – М.: Знание, 1967. 60 с. 

Вавилов Н.И. Закон гомологических рядов в наследственной изменчивости // Классики советской генетики. – М., 1968. С. 9–57.

Вавилов Н.И. Закон гомологических рядов в наследственной изменчивости. – Л: Наука, 1987. – 259 с.

Вавилов Н.И. Организация сельскохозяйственной науки в СССР. – М.: Агропромиздат, 1987. – 383 с.

Вавилов Н.И. Пути советской селекции //Классики советской генетики. – М., 1968. – 58–84 с.

Вавилов Н.И. Теоретические основы селекции. – М.: Наука, 1987. – 511 с.

Вавилов Н.И. Иммунитет растений к инфекционным заболеваниям. – М.: Наука, 1986. 519 с.: ил.

Вавилов Н.И. Избранные произведения: В 2-х т. в 2-х. Л.: Наука, 1967. 

Вавилов Н.И. Жизнь коротка, надо спешить. – М.: Советская Россия, 1990. – 702 с. 

Николай Иванович Вавилов. Из эпистолярного наследия: 1911–1928 гг. Т. 5. – М.: Наука, 1980. – 425 с.: ил. 

Николай Иванович Вавилов. Из эпистолярного наследия: 1929–1940 гг. Т. 10. – М.: Наука, 1987. – 490 с.

Литература о Н.И. Вавилове:

 

Николай Иванович Вавилов //Вдохновение. – М., 1988. – С. 1941.

Николай Иванович Вавилов //Люди русской науки. – М., 1963. – С. 434–447.

Николай Иванович Вавилов //Выдающиеся советские генетики. – М., 1980. – С. 8–23.

Поповский М.А. Надо спешить! Путешествия академика Н.И. Вавилова. – М.: Детская литература, 1968. – 221 с.: ил.

Голубев Г.Н. Великий сеятель Николай Вавилов: Страницы жизни учёного. – М.: Мол. гвардия, 1979. – 173 с.

Резник С.Е. Николай Вавилов. – М.: Молодая гвардия, 1968. – 332 с.//ЖЗЛ.

Резник С.Е. Дорога на эшафот. Париж–Нью-Йорк: «Третья волна», 1983. – 127 с.

Бальдыш Г.М., Панизовская Г.И. Николай Вавилов в Петербурге – Петрограде – Ленинграде. Л.: Лениздат, 1987. – 287 с.

Ивин М.Е. Судьба Николая Вавилова: Документальная повесть, очерки. Л.: Советская писатель, 1991. – 411 с.

Поповский М.А. Дело академика Вавилова. – М.: Книга, 1991. – 303 с.

Бахтеев Ф.Х. Николай Иванович Вавилов: 1887–1943. Новосибирск: Наука, 1987. – 269 с.

Николай Иванович Вавилов: к 100-летию со дня рождения / В.И. Иванов. – М.: Знание, 1987. – 63 с.

Бойко В.В., Виленский Е.Р. Николай Иванович Вавилов: Страницы жизни и деятельности. – М.: Агропроимздат, 1987. – 187 с.

Ревенкова А.И. Николай Иванович Вавилов: 1887–1943. – М.: Сельхозиздат, 1962. – 271 с.

Рядом с Н.И. Вавиловым: Сб. воспоминаний. 2-е изд., доп. / Ю.Н. Вавилов. – М.: Сов. Россия, 1973. – 252 с.

Синская Е.Н. Воспоминания о Н.И. Вавилове. – Киев: Наукова думка, 1991. – 203 с.

Короткова Т.И. Н.И. Вавилов в Саратове: 1917–1921. Документальные очерки. – Саратов, 1978. – 118 с.

Короткова Т.И. Идти впереди жизни: Страницы саратовской биографии Н.И. Вавилова. 2-е изд., доп. – Саратов, 1987. – 142 с.

«...от убеждений своих не откажемся» Н.И. Вавилов и учёные Харьковщины /Б.П. Гурьев и др. – Харьков: «Прапор», 1989. 123 с.

Соратники Николая Ивановича Вавилова: Исследователи генофонда растений /В.А. Драгавцев и др. – СПб., 1994. – 615 с.: ил.

Мир идей Вавилова /А.В. Канторович. – М.: Знание, 1968. – 61 с.

Медников Б.М. Закон гомологической изменчивости: К 60-летию со дня открытия Н.И. Вавиловым закона. – М.: Знание, 1980. – 63 с.

Вавиловское наследие в современной биологии /Е.В. Левитес, А.А. Родина. – М.: Наука, 1989. – 365 с.

Грумм-Гржимайло А.Г. В поисках растительных ресурсов мира: Некоторые научные итоги путешествий академика Н.И. Вавилова. 2-е изд., доп. – Л.: Наука, 1986. – 149 с.

Конарев В.Г. Н.И. Вавилов и проблемы вида в прикладной ботанике, генетике и селекции. – М.: Агропромиздат, 1991. – 46 с.

Н.И. Вавилов и сельскохозяйственная наука: Посвящается 80-летию со дня рождения академика Николая Ивановича Вавилова /Д.Д. Брежнев и др. – М.: Колос, 1969. – 423 с.

Вопросы географии культурных растений и Н.И.Вавилов /Л.Е.Родин. М. – Л.: Наука, 1966. – 132 с.

Дяченко С.С. Звезда Вавилова: Киносценарий. – М.: Искусство, 1988. – 83 с. 

Николай Иванович Вавилов: 1887–1943. 3-е изд., доп. /Р.И. Горячева, Л.М. Жукова, Н.Б. Полякова. – М.: Наука, 1987. – 165 с. 

Николай Иванович Вавилов: К столетию со дня рождения: 1887–1943 /А.М. Карпычева, Т.М. Соколова. – М.: ВАСХНИЛ, 1987. – 157 с.

Николай Иванович Вавилов /Р.И. Горячева, Л.М. Жукова. – М.: 1967. – 130 с. 

Зигуненко С.Н., Малов В.И. Н.И.Вавилов: Кн. для учащихся 9–10-х кл. ср. шк. – М.: Просвещение, 1987. – 125 с. (Люди науки.)

Молодого читателя ждёт увлекательный рассказ о недолгой, но яркой жизни Н.И. Вавилова: его детстве, годах учёбы, учителях, становлении как учёного. «Жизнь коротка, надо спешить», – любил повторять Николай Иванович. На десяток других исследователей хватило бы сделанного им одним. Всё это нашло отражение на страницах книги. И, конечно, бесконечные путешествия, наполненные риском и приключениями, куда он отправлялся, чтобы принести как можно больше пользы своей стране в том деле, которым занимался. К сожалению, авторами практически опущены последние годы жизни учёного, драматическая история разгрома генетики в нашей стране, убийство многих лучших представителей отечественной науки, трагический конец Н.И. Вавилова...

Николай Иванович Вавилов: Очерки, воспоминания, материалы /С.Р. Микулинский. – М.: Наука, 1987. – 487 с.

В очерках и статьях сотрудников и соратников, учеников и зарубежных коллег Н.И. Вавилова, в наиболее полном собрании воспоминаний современников и впервые публикуемых архивных материалах раскрываются практически все периоды жизни и деятельности учёного. В них содержатся разносторонние сведения о семье Вавилова, детстве, студенческих годах, повествуется о саратовском периоде, организации Всесоюзного института растениеводства, Института генетики АН СССР и руководстве ими, о деятельности на посту президента и вице-президента ВАСХНИЛ, президента Всесоюзного географического общества, рассказывается о многочисленных экспедициях, воссоздается облик этого обаятельного человека. В конце даны необходимые примечания к статьям, воспоминаниям и материалам, а также сведения об авторах.