Лесное хозяйство в России

«Лес по дереву не плачет» - в этой русской пословице много правды и смысла, если говорить о лесном хозяйстве и практике использования леса в нашей стране. 

В новой истории России использование леса, ведение лесного хозяйства и лесовосстановление так и строилось. Исходили из того, что лес – ресурс возобновляемый.

Ещё в конце XIX - начале XX века в России передовые учёные-лесоводы Г. Ф. Морозов, А. Ф. Рудзкий, М. М. Орлов, Г. Н. Высоцкий, К. Ф. Тюрмер рассматривали лесоводство как одну из отраслей растениеводства. 

Они считали, что лесное хозяйство должно предметно заниматься выращиванием леса, его улучшением, стремиться к увеличению дохода с лесных площадей. Эта точка зрения широко поддерживалась многими владельцами лесов. Тогда можно было найти примеры образцового ведения лесного хозяйства в лесах графа Орлова в Московской губернии, графа Храповицкого во Владимирской, Шереметьева в Ярославской, князя Васильчикова в Новгородской губернии и др.

Однако существовала и другая точка зрения на лес и лесное хозяйство. Выразителем её было большинство крестьян лесных районов, которым приходилось постоянно бороться с наступлением леса на сельские земли. 

Крестьяне были убеждены, что лес можно рубить где угодно и сколько угодно. Всё равно он возобновится сам. 

А вот каким будет лес - это другой вопрос. Но он рано или поздно будет, без всякого ухода. Качество лесов при этом мало кого волновало, лес в большой степени заготавливался на дрова.

Ещё в конце XIX – начале XX века на лес и лесное хозяйство сложилось 2 разные точки зрения: со стороны дворян-владельцев лесов - лесное хозяйство как растениеводство (выращивание леса, его улучшение, увеличение дохода с лесных площадей), а со стороны крестьян, постоянно боровшихся с наступлением леса на сельскохозяйственные земли - рубка леса, где угодно и сколько угодно, так как он всё равно возобновится сам.

С начала ХХ века российский лес ждала пора потрясений. Наступил революционный 1917 год: когда лес начали рубить «все, кто мог и хотел». 

После Октябрьской революции, когда управлять страной стали рабочие и крестьяне, эта точка зрения на лес и лесное хозяйство стала доминировать и во властных структурах. 

В 1920-30-е годы стремительно увеличивались объёмы рубок. Если в 1925 году отпуск леса по стране едва превышал 100 млн кубометров, то уже в 1932 году лесозаготовки удвоились, а к 1937 году планировалось вырубать ежегодно уже по 550 млн. кубометров. 

В послереволюционной России возобладала точка зрения на лес как на ресурс, который имеется в большом количестве и восстанавливать который необязательно, при его использовании необязательно вкладывать финансовые, материальные и трудовые ресурсы в его восстановление. 

Легче всего достичь такого объёма заготовок можно было, презрев все лесоводственные ограничения по рубке леса, развернув лесозаготовки в самых обжитых районах России и отказавшись от принципа постоянства пользования, препятствующего увеличению заготовок.

Если раньше целью лесного хозяйства было увеличение доходности лесного участка за счёт улучшения структуры лесного фонда и качества заготовляемой древесины, то теперь целью хозяйствования становилась рубка наибольшего количества леса самыми дешёвыми способами. При этом создавалась уверенность, что природа сама восстановит вырубленные леса при минимальном объёме лесохозяйственных работ. 

Рубки без правил, в громадных объёмах проводившиеся в самых населенных районах России, привели к серьёзному нарушению экологической обстановки, грозящему «подрывом всего народного хозяйства»: появлялись и росли овраги, мелели реки или, наоборот, возникали наводнения.

В связи с этим, с середины 1930-х годов, начался период возрождения «устройства лесов» - леса зонировали, вводились правила рубок, санитарной и противопожарной охраны, выделялись водоохранные зоны, начали проводиться рубки ухода за лесом. Но не успели эти леса, предельно расстроенные сверхинтенсивными рубками, хоть сколько-нибудь оправиться и восстановить свои экологические функции, как грянула война, а с ней - новые чрезвычайные рубки.

Оценивая развитие лесного хозяйства в 1940–1950-е годы, нельзя не отметить определённый сдвиг в сторону лесовыращивания. Но, несмотря на эти вынужденные меры по защите леса, во властных структурах по-прежнему находились защитники потребительского отношения к лесным богатствам: «Лес рос и будет расти без лесоводов», говорил в 1953 году министр сельского хозяйства И.А. Бенедиктов. 

Апофеозом такого подхода к использованию лесных ресурсов можно считать появившуюся в 1950-х годах теорию «кочующих» леспромхозов. Согласно этой теории леспромхоз «осваивает» новое место, вырубая за какой-то срок определённое количество леса, а затем, бросая построенные посёлки и дороги, «уходит» на другое место, затем на следующее и возвращается на первоначальное, когда там вырастет и поспеет новый лес.

В 1970-90-е годы, с одной стороны, росли объёмы заготовок леса, которые далеко не всегда были обоснованными, и вырубленный "лишний" лес оставался брошенным в лесу. С другой стороны, этот период характеризуется развитием разнообразного нормирования работы в лесу, становлением лесного законодательства. 

С принятием в 1993 году «Основ лесного законодательства», а в 1997 году Лесного кодекса в России была оформлена довольно стройная система лесоуправления и лесопользования. 

Правда, и этот период нельзя назвать идеальным: в результате проходившего тогда реформирования лесхозы, например, лишившись дополнительных источников финансирования, при проведении рубок ухода часто превращали их в «рубки дохода», так как в ходе их проведения вырубались не худшие, а лучшие деревья. 

Не улучшила, а скорее ухудшила положение дел в лесу и так называемая «лесная реформа», которая началась в 2000 году.

Итак, в России возобладала и до сих пор доминирует так называемая экстенсивная модель лесопользования. В её основе лежит освоение всё новых и новых массивов лесов, получение дохода, как правило, от сплошных рубок главного пользования.

В настоящее время мы пожинаем плоды этого решения. В результате отсутствия ухода за лесом в период его активного роста состояние лесного фонда ухудшается всё сильнее. Кроме того, экономически доступных насаждений становится всё меньше и меньше. 

Раньше считалось, что эта проблема актуальна для всей северо-западной части России, (особенно для Ленинградской, Псковской, Новгородской областей и Республики Карелия), а теперь стало ясно, что эта проблема свойственна и для наиболее освоенных лесных территорий Сибири и Дальнего Востока.

Альтернативой экстенсивной модели является модель интенсивного ведения лесного хозяйства, лесовыращивания. В ней акцент делается на повышении качества и стоимости древостоев на уже освоенной территории, а ключевым элементом является система так называемых «рубок ухода» за лесом, которая охватывает фактически весь лесной фонд.

Только постоянный уход за растущим лесом позволяет получать высококачественную и дорогую древесину, а также сохранить лесные экосистемы и уровень их биоразнообразия.